Фильм где зашла к жуткой твари и пожалела

Спускаемый аппарат «Орбита-4», 1983 год. На борту два космонавта: Вешняков и Аверченко. Они производят расстыковку с орбитальной станцией и готовятся к спуску на Землю. Аверченко напевает «Миллион алых роз». Он рассказывает, что первым делом на Земле примет контрастный душ, ляжет в ванну. Потом они с женой нарядно оденутся и отправятся в Дом культуры, где для него будет исполнена его любимая песня про миллион алых роз. А ты почему мне не подпеваешь? Смотри, доложу в ЦУП о психологической несовместимости. Вешняков говорит, что песня про розы нравилась ему месяц назад. А он собирается после приземления махнуть в Ростов, у него там дела. Аверченко: знаю я твои дела, бабник! Рядом с Вешняковым в невесомости летает его талисман – розовая кукла неваляшка. Внезапно в модуле отключается электричество, затем включается резервный источник питания. Мигает красная лампочка. Аппарат сильно трясет, затем вибрация прекращается.

Казахская ССР, 1983 год. По степи едет всадник. Он видит, как на парашюте опускается космическая капсула. Всадник приближается к месту посадки. Он видит труп одного из космонавтов. У него отсутствует часть затылка. Второй космонавт выбирается из капсулы. Он весь заляпан кровью, его тело сотрясают конвульсии.

Москва, НИИ мозга АМН СССР. Проводится заседание дисциплинарной комиссии. Перед членами комиссии сидит за столиком Татьяна Климова. Председатель комиссии: давайте сразу перейдем к сути. Мы ни в коем случае не собираемся обвинять вас в умышленном причинении вреда здоровью пациента, ваши методы членам комиссии прекрасно знакомы. Но о халатности нам поговорить придется. Климова: ни о какой халатности речи быть не может, я делала все правильно. Но вы чуть не утопили пациента. Вы продержали под водой семнадцатилетнего парня почти минуту. Климова: но я же его и спасла. А его мать теперь обивает все пороги. Вот ею вы и займитесь. Чрезмерная опека может быть причиной невроза. Председатель комиссии: или вы признаетесь в халатности, и мы вас просто увольняем с записью в трудовой книжке, или передаем материалы в прокуратуру. А там с вами будут разговаривать уже по-другому. Климова: я все сделала совершенно правильно.

Возле гардероба к Климовой подходит человек. Я прошу вас на пару слов. Я на комиссии уже все сказала. Я не по этому вопросу, мне консультация нужна. Это займет у вас пару недель. Это приказ? Нет, не люблю приказы. Я понял, что эффективность приказов падает с ростом уровня интеллекта человека, которому эти приказы отдаются. Климова: а это не антисоветчина? Нет. А все проблемы с комиссией мы уладим. Слово офицера. Моя фамилия Семирадов.